1. Принятый в литературе термин «детоубийство» охватывает, если понимать его буквально, убийство любого ребенка, любым лицом и не только умышленно, но и по неосторожности. Имея в виду условность термина, мы используем его для характеристики умышленного убийства матерью своего новорожденного ребенка.
Вопрос о квалификации детоубийства в советском уголовном законодательстве решается по-разному. Уголовный кодекс РСФСР, а также Уголовные кодексы Армянской, Белорусской, Грузинской и Казахской союзных республик не выделяют это преступление в самостоятельный состав. При отсутствии отягчающих обстоятельств детоубийство, совершенное умышленно, подлежит квалификации по ст. 103 УК. Уголовные кодексы Азербайджанской (ст. 96), Киргизской (ст. 97), Латвийской (ст. 100), Литовской (ст. 106), Украинской (ст. 96) и некоторых других союзных республик относят детоубийство к менее опасному виду убийства. Нет единого мнения по данному вопросу и в литературе. Одни авторы приходят к выводу о том, что оснований для отнесения детоубийства к менее опасному виду убийства не имеется12. Другие высказываются за выделение детоубийства в самостоятельный состав убийства при отягчающих обстоятельствах13.
По нашему мнению, более правильную позицию занимают те авторы, которые отрицают необходимость выделения самостоятельного состава преступления — детоубийство. Известно, что основанием для выделения детоубийства в самостоятельный состав преступления является то, что женщина во время родов нередко оказывается в тяжелом состоянии, влияющем на ее психику. Именно такое состояние женщины при детоубийстве признается смягчающим обстоятельством. Это правильно. Но вместе с тем необходимо отметить, что далеко не каждое детоубийство завершается при данных смягчающих обстоятельствах. Поэтому относить заранее все детоубийства к совершенным при смягчающих обстоятельствах вряд ли верно. Это ослабляет борьбу с данным видом преступления. Признание детоубийства простым убийством дает возможность дифференцированно подходить к каждому случаю.
Изучение следственной и судебной практики по делам о детоубийстве показывает, что в большинстве случаев это преступление совершается преднамеренно, когда виновная заранее готовится избавиться от ребенка и с этой целью скрывает беременность. По приговору Пензенского областного суда, например, была осуждена А., 22-х лет, за детоубийство. А. тщательно скрывала беременность, а затем, родив ребенка в сарае, задушила его, отнесла на кладбище, зарыла в могилу, но была задержана. По другому делу Белоевским районным народным судом Пермской области была осуждена за детоубийство П., 34-х лет, мать двоих детей. Суд установил, что до дня родов П. работала конюхом, ребенка родила на улице при сильном морозе и оставила его на снегу, где он и умер. П. неоднократно предлагалось зарегистрироваться в женской консультации и пойти в декретный отпуск, но она отказывалась делать это, уверяя, что не беременна. По показаниям свидетелей, П. находилась в таком состоянии, что могла оказать ребенку необходимую помощь. Это же подтвердил врач, осматривавший П. в день родов. Детоубийство при подобных обстоятельствах, когда виновная заранее к нему готовится, было бы неправильно признавать совершенным при смягчающих обстоятельствах.
Детоубийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, должно квалифицироваться по ст. 102 УК. В РСФСР судебная практика идет по этому пути. Так, по приговору Белгородского областного суда за детоубийство была осуждена Ф. В связи с тем что она ранее совершила умышленное убийство, ее действия были квалифицированы по п. «и» ст. 102 УК как повторное убийство. В то же время убийство матерью своего ребенка вследствие временного стечения тяжелых личных и семейных обстоятельств не может рассматриваться как убийство при отягчающих обстоятельствах и, в частности, совершенным из корысти. Оно подлежит квалификации по ст. 103 УК14.
2. Для правильной квалификации детоубийства первостепенное значение имеет отграничение его от аборта. Уголовные кодексы тех союзных республик, где предусмотрен специальный состав — детоубийство, устанавливают ответственность за умышленное убийство матерью новорожденного ребенка во время или непосредственно после родов (см., например, ст. 97 УК Киргизской ССР). Такую же редакцию имеют аналогичные статьи других Уголовных кодексов. Правда, в тексте ст. 96 УК УССР отсутствует слово «новорожденный», но оно упоминается в заголовке статьи. Таким образом, если следовать тексту закона, то при детоубийстве речь идет о лишении жизни новорожденного, т. е. уже родившегося младенца. Однако существенное значение имеет не только это, но и другое указание закона о том, что детоубийство может быть совершено как непосредственно после родов, так и во время родов. В связи с этим возникает вопрос: можно ли отнести к детоубийству лишение жизни младенца до начала его дыхания или даже до появления на свет? На этот вопрос в нашем законодательстве ответа нет15. Не все криминалисты дают на него одинаковый ответ. М. Д. Шаргородский начало жизни человека связывал с началом дыхания и с моментом отделения пуповины16. В то же время он писал, что, если умышленное лишение жизни ребенка произошло во время родов, иногда возможно квалифицировать его как убийство, если часть ребенка уже вне утробы матери17.
Более последовательную позицию по этому вопросу занимал А. А. Пионтковский, полагавший, что «следует рассматривать как детоубийство не только убийство новорожденного после отделения плода от утробы матери и начала самостоятельной жизни ребенка, но и убийство, совершенное во время родов, когда рождающийся ребенок еще не начал самостоятельной внеутробной жизни (например, нанесение смертельной раны в голову рождающемуся ребенку до того момента, когда он начнет дышать)»18. Очевидно, что мать, причиняющая смерть рождающемуся ребенку, сознает, что ее действия направлены на лишение жизни человека, а не на прерывание беременности. Такое решение вопроса принципиально правильно, оно способствует усилению уголовно-правовой охраны человеческой жизни.
3. Детоубийство необходимо отграничивать от других видов убийства. Правильное решение этого вопроса имеет значение для квалификации убийств в тех союзных республиках, где Уголовные кодексы выделяют детоубийство в самостоятельный состав преступления. В тех республиках, где детоубийство относится к умышленному убийству без отягчающих и смягчающих обстоятельств, правильное решение этого вопроса имеет значение для оценки общественной опасности совершенного преступления, для назначения меры наказания, устранения условий, способствовавших совершению преступления, и т. п.
В ст. 96 УК УССР указывается, что детоубийством признается только такое убийство матерью своего ребенка, которое совершено «во время родов или тотчас после родов» («во время родов или непосредственно после родов» — ст. 97 УК Киргизской ССР). Из этого следует, что закон ограничивает совершение данного преступления небольшим промежутком времени, который подлежит определению в каждом конкретном случае.
Изучение дел о детоубийстве показывает, что к этому преступлению относятся такие убийства ребенка, которые совершены сразу же после его рождения, когда не предпринимается никаких мер к отделению от пуповины и к кормлению, т. е. вся обстановка свидетельствует о том, что для сохранения жизни новорожденного не принималось никаких активных мер.
Когда же мать предприняла меры к сохранению жизни ребенка, а затем совершила убийство, его нельзя, по нашему мнению, признать совершенным непосредственно, тотчас, сразу же после родов, поэтому и не следует относить к убийству матерью новорожденного ребенка. Например, Свердловский областной суд действия Ж. и других, совершивших убийство 8-дневного ребенка, квалифицировал по п. «г» ст. 102 УК. В таком случае вообще нельзя считать, что виновная в момент совершения убийства находится в том исключительном состоянии, которое вызывается родами. При убийстве в подобных случаях используется беспомощное положение потерпевшего, которое не может быть отнесено к признаку, характеризующему только убийство матерью новорожденного ребенка.
12 См.: Пионтковский А. А., Меньшагин В. Д. Курс советского уголовного права. Часть Особенная, т. I, Госюриздат, 1955, с. 547; Советское уголовное право. Часть Особенная, Л., изд-во ЛГУ, 1959, с. 150; Загородников Н. И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву, с. 165.
13 См.: Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья. М., Госюриздат, 1948, с. 88; Аниянц М. К. Ответственность за преступления против жизни по действующему законодательству союзных республик. М., «Юридическая литература», 1964, с. 129—130; Побегайло Э. Ф. Умышленные убийства и борьба с ними. Воронеж, 1965, с. 159—163.
14 См.: Сборник постановлений Пленума, Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, 1961—1963 гг. М., «Юридическая литература», 1964, с. 233—239.
15 В некоторых странах вопрос об отграничении аборта от убийства разрешен в законодательстве. В Уголовном кодексе Индии предусмотрено, что «причинение смерти ребенку в утробе матери не является убийством. Но причинение смерти живому ребенку, если какая-либо его часть появилась из утробы, хотя бы ребенок не начал дышать или неполностью родился, может рассматриваться как убийство» (ст. 299, объяснение 3 — см. Уголовный кодекс Индии. М., «Иностранная литература», 1958, с. 151).
16 См.: Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья, с. 59. М. Н. Гернет, ссылаясь на то, что неродившийся ребенок для матери представляется куском мяса, считал детоубийством причинение смерти младенцу лишь вне утробы матери, начиная от момента появления ребенка на свет, хотя бы пуповина еще не была отрезана (см.: Гернет М. Н. Детоубийство. М., 1911, с. 232).
17 См.: Шаргородский М. Д. Ответственность за преступления против личности. Л., изд-во ЛГУ, 1953, с. 15.
18 Курс советского уголовного права, т. V. М., «Наука», 1971, С. 22.